Когда на следующее утро полсотни конных ящеров, возглавляемых огромным, более чем двухметровым ящером, в червонной накидке, ворвалась в деревню, легко подавив слабое сопротивление плохо организованной толпы сил местной самообороны, отвыкшей за последнее поколение от серьёзных стычек с ящерами, на сельской площади ещё курился дымок от вчерашнего костра, на котором был сожжён несговорчивый ящер-врач. Согнав на площадь всех, кого только смогли найти в деревне, предводитель ящеров, обратился к селянам. - Кто это сделал? – тихо спросил предводитель ящеров, медленно проходя вдоль шеренги перепуганных людей. - Кто это сделал? – уже громче повторил он. – Ты? Может быть ты, мне ответишь, что здесь произошло и кто виноват? – ткнул он пальцем в местного старосту. – Говорят, ты был с ним дружен? И он не раз помогал тебе. Ответь мне, староста, - зло и насмешливо подчёркивая его должность, прошипел ящер. - Это всё они, - трясясь от страха, проблеял бледный как смерть, староста, указывая на полуодетых и избитых дворян, отдельной толпой сгрудившихся с краю толпы. - Ты! – прошипел ящер, подойдя к группе поближе и рассматривая пожилого человека в рваном, когда-то дорогом платье. – Барон Лёгкий Изя. Или, может быть, Тихий Изя? – насмешливо продолжил он. - Какими судьбами, барон, - тихо проговорил он, наклонясь почти вплотную к избитому лицу мрачного барона. – Когда мы последний раз виделись, вы обещали никогда больше не попадаться у меня на пути. И гляди ка, попался. Как объяснитесь, барон? - Мне нужен был врач, - горда задрав подбородок, прохрипел избитый барон. – У меня болеет дочь. Мне нужен врач, - опять повторил он. - Если тебе был нужен врач, - заметил ящер, - то почему ты не пошёл к Камню Просьбы в долине Согласия и не попросил духов о помощи. Тебе бы помогли. Всем помогают, кто бы ни обратился, человек ли, ящер ли или зверь лесной. - Нет! - гордо оборвал его барон. – Бароны Изя никого и никогда не просят, а только берут. Сами берут столько, сколько нужно и тогда, когда им нужно, и ничьих советов не спрашивают. Тебе ли, ящер, этого не знать. - Значит то, что произошло вчера на этой площади, это твоя работа, барон, - тихо и утверждающе, проговорил ящер. – Кто тебе из местных помогал, барон? Этот, что ли? – ткнул он пальцем в трясущегося старосту. Этот, - отвечая собственным мыслям, подтвердил он сам себя. – Этот, больше некому. Я всегда предупреждал Гр-ляна, что добра от таких ждать не приходится. Он мне не верил. Не мог поверить. Считал, что столько добра, что он сделал для этой деревни и лично для старосты, хватит на все следующие поколения. Наивный. Быдло добра не помнит. - Не тебе рассуждать о справедливости и добре, людоед, - патетически воскликнул барон, картинно отставив ногу и выпятив грудь. - Ох, бросьте, барон, - вздохнул осуждающе ящер. – Вам ли, бывшему Главе Дипломатической Миссии при дворе Его Императорского Величества, не знать ли, что наш клан, клан врачей и целителей уже более ста лет не потребляет ни человеческого, ни животного мяса. Ещё со времён прошлого императора, Глава нашего клана, а за ним и все мы, приняли обет и отказались от мяса, дабы жить в мире со всеми разумными и неразумными расами на нашей планете. - Но хватит, - оборвал ящер сам себя. – Не мечите бисер перед свиньями, как у вас говорят. За сделанное, ты ответишь. И никакой дипломатический иммунитет, тебя не спасёт. - Император не позволит, - прохрипел задыхающийся от страха дворянин, кривя трясущиеся губы. - Здесь нет императора, - тихо ответил ему ящер. – Здесь есть преступники, - кивнул ящер на мрачную толпу полураздетых дворян. – Есть подельщики, - кивнул он на перепуганную толпу селян. – И есть пострадавший, - указал он на еле тлеющие угли вчерашнего костра. – И есть мститель, - ткнул он себя кулаком в грудь. Когда спустя неделю, прослышав про происшествие на границе, в село прибыл отряд пограничной стражи, во главе с самим губернатором, села больше не было. На месте, где ещё две недели назад стояло множество больших и красивых домов и проживало несколько тысяч счастливых и благополучных людей, простиралась ровная и мёртвая равнина, без единого здания, деревца или кустика. Ровная поверхность бывшего когда-то здесь городища покрывал толстый слой каменной соли, безумно дорогой, даже для этих, далеко не бедных мест. И только одно выделялось на белом мрачном фоне мёртвой земли. Одинокий кол с насаженным на него Главой дипломатической Миссии, бароном, звавшимся когда-то, то ли Легкий, то ли Тихий Изя.
(
