Огород. Новая встреча с Сучком. На огороде работали опять чуть ли не до восхода луны, пытаясь хоть так компенсировать катастрофически недостающее время. Хоть и было то для посадки всего одна сотка, но пришлось повозиться. - Если уж делать, то делать всерьёз, - сказал Сидор, и принялся за формирование «высоких» грядок. - Для тепла, - как он пояснил озадаченным друзьям. – В этом то году, это не важно, а вот на следующий год получим ощутимый эффект, намного раньше начав посадки. Глядишь, по здешнему, более тёплому климату, чем в том же Подмосковье, и два урожая получим. Поругавшись с ним, для порядка, пришлось остальным согласиться, поскольку пытаться спорить с Сидором, было совершенно безполезно. Это Димон с Маней знали ещё по прошлой жизни. Если упрётся, то всё: «Тушите свет, сливайте воду». А здесь, его явно зауздило, и слушать разумные советы, он отказывался совершенно. Совершенно неожиданно у ребят, безнадёжно переругивающихся с Сидором, появился ещё один заинтересованный наблюдатель, тут же безцеремонно встрявший в вяло текущую свару. Из кустов бузины, густо растущих по краю вырубки, вылез Сучок, и, сунувшись своим наглым носом прямо под лопату Сидора, безцеремонно потребовал объяснений типа того: «А чего это вы тут делаете?», да «А что же это такое?». У Сидора, и так разозлённого сварой с друзьями, к тому же, неожиданно увидавшего прямо под лопатой наглого и хамоватого лешего, появилось неудержимое желание дать тому этой же лопатой прямо по мозгам, или по тому, что у него вместо них было. Только ловкость Сучка, в последний момент сумевшего выскочить из-под его руки, сразу на пару метров, спасла того от убийства. Увидав, что наглый леший находится вне зоны досягаемости шанцевого инструмента, Сидор тут же изобразил искреннее расскаивание и полез здороваться с вновь появившимся навязанным им приятелем. Леший же, не будь дураком, искренне не поверил искреннему расскаиванию Сидора и отпрыгнул ещё подальше, справедливо рассудив, что от бешеных людей, непонятно чем занимающихся, лучше держаться в стороне, о чём недвусмысленно ему и заявил. Расстроенный Сидор, недовольный тем, что жертва ускользнула, в грубой форме потребовал от Сучка объяснить, каким это образом он здесь оказался, когда давно должен был быть дома, отчитываться перед Дедом. И тут Сучок заюлил. Поняв, что намечается развлечение и есть возможность отдохнуть от опостылевшего всем корчевания и разбивки огорода, в дружескую беседу, включились Маня с Димоном. Незаметно обойдя с двух сторон Сучка, увлёкшегося препирательством с Сидором, ребята, зайдя, что называется с тыла, дружно схватили его за шкирку. Поняв, что попался и если он себя будет плохо вести, то пощады не будет, Сучок стал колоться. Сотворив жалостное личико и, хоть этим, пытаясь разжалобить своих потенциальных начальников, он принялся излагать свою версию происшедшего. - Да, не могу я сейчас вернуться к деду, - заявил Сучок, приглаживая растрёпанные в пылу борьбы, лохмы. - Это ещё почему? – высказал Димон общее удивление. - Ну, - замялся Сучок, - я тут не один. - Что значит не один? – рассердился Сидор. – Что, ещё пара таких же, как ты оболтусов по соседним оврагам шляется? - Чего? Нам ещё и этих, на шею посадят? – заорал потрясённый Димон. - Нет, нет, нет, - заюлил прижатый к соседнему пню Сучок. – Никаких других, никаких леших. Ни одного. Ни единого, – зачастил он далее. Всё совсем не так, как вы думаете. Это. Ну, это просто моя подруга. Мы с ней завсегда вместе ходим. Куда я, туда и она. Куда она, туда и я. - Что? – возмутилась теперь уже Маня. – Мало того, что сам припёрся, когда не звали, так ещё и бабу привёл. - Нет, нет, нет, – опять засуетился Сучок. – Вы совершено не так всё поняли. Она никакая не моя баба. - Ага, - скептически усмехнулся Димон. – Баба не твоя, но не ходит без тебя, - скаламбурил он. – Колись, гад, что за баба, - замахнулся он лопатой на Сучка. - Это подруга моя, медведица, - завизжал Сучок, сжавшись и испуганно вжав голову в плечи. - Кто? – спросил поражённо Сидор, чтобы только прервать установившееся потрясённое молчание. – Ты ещё и с медведицей ходишь? А может быть у тебя и мамонт, какой в заначке припасён. Ты ври да не завирайся, а то живо получишь, по шее своей деревянной. Прижатый и окончательно сломленный духом Сучок, всё-таки поведал им свою душераздирающую историю о грозном деде, приставившем ему в надзирателе молодую медведицу, которая регулярно стучала на Сучка про все его дела и проделки, что не мешало ей, однако, принимать во всех его проделках самое непосредственное участие. Только вот от наказания, она была дедом благоразумно освобождена, что составляло неизбывную печаль для сучка, надеявшегося, что хоть не обо всех его проделках она будет докладывать. Вот и сюда она пришла вместе с ним. Чтобы на месте проследить за точностью исполнения последнего распоряжения деда. Только вот, увлеклась рыбалкой, и теперь её за уши оттуда не вытащишь, от стана рыбаков то есть, где она присмотрела себе какого-то медведя. Да и кормится, на халяву, сожалеючи покачал головой Сучок, явно завидуя прекрасно устроившейся подруге. - А я потом, виноват буду, - пожаловался Сучок ребятам. – Что, во-первых, распоряжение деда о работе с людьми не выполнил, а во-вторых, что потом шлялся непонятно где. - Кто же мне поверит, - тяжко вздохнул Сучок. – Кто докладает, то и прав, - ещё раз тяжело вздохнул он. Однако на этой ноте его жалостливый монолог был грубо прерван той самой коварной наблюдательницей, что была приставлена к Сучку. Тут то потрясённая компания в натуре смогла увидеть ту самую «молодую» медведицу. Нет, конечно, может быть она по своему медвежьему возрасту и являлась молодой, но вот размерами она явно выходила далеко за пределы привычных землянам габаритов. Если что-то и можно было поставить рядом с такой особью, то, наверное, какой-нибудь трактор Катерпиллер, а то тот и поменьше окажется. Единственная ассоциация, что только возникла в головах у ребят – это пещерный медведь. Хоть и никогда они его не видели, кроме как на картинках в школьных учебниках, но «Это» – ничем иным просто не могло быть. И вот «Это», скромно так называемое Сучком, медведицей, уселось, на глазах у потрясённых корчевателей, прямо на здоровущий пень, буквально в двух шагах от них, и принялось возмущённо орать что-то, размахивая своими лапищами. Что там орала медведица никто не понял, но Сучок прямо таки расцвёл. И куда только девалась вся его пришибленность, подавленность и понурость. Он сиял. На удивлённый вопрос Сидор, - опасливо косящегося на медведицу: «Чего это он так сияет», - тот тут же поведал удивлённым людям любовную трагедию своей подруги, вернувшуюся, наконец-то, к нему. Оказалось, что мишка, к которому шлялась медведица, её бросил. Да, да. Вот так вот прямо и бросил. Пока она отлучилась проведать, в очередной раз, Сучка, мишка успел завести себе новую пассию, а её прогнал. Так мало того, что прогнал, так ещё и пайки лишил. На удивлённый вопрос Мани, какой такой пайки, Сучок, довольно ухмыляясь, поведал, что мишка тот, медведицин хахаль, всегда кормился у бригады заготовителей икры, на всё время путины. Так вот он, от своих, так сказать доходов, всегда выделял своей подруге часть добычи, чем она с удовольствием и пользовалась, не утруждая себя собственной ловлей. Теперь же, новая подруга отобрала себе всю её бывшую пайку, и ей ничего не достаётся. А есть хочется, вот она и ревёт.
(
