После того, как они, с помощью матросов, наконец-то загнали всех лошадей в трюм и привязали их там всех по стойлам, вся компания, включая и доктора, теперь располагалась вокруг горячего котелка и с нетерпением ожидала обещанного чуда, разливающего теперь вокруг одуряющие ароматы.

-         Пескарь – чудесная и редкая рыба, - пояснил Корней Мане, удивлённо наблюдающей за манипуляциями Димона. – Бывает только в отдельные, трудноуловимые моменты. И очень дорога при продаже. Не солится, не вялится, ни коптится, а только из неё можно сварить уху. Но уж уха! – восторженно закатил глаза Корней. - Чудо!

    И весь оставшийся вечер они провели за этим небольшим котелком рыбного супчика, которого и не требовалось больше, поскольку он был удивительно сытный, ароматный и чуден на вкус.

Начало пути.

-         Капитан! - окликнул Сидор капитана, как раз проходившего рядом с ними, отдавая последние распоряжения команде, и так, что-то задержавшейся с отплытием. – Капитан, - повторил он, - ты чего такой бледный и пришибленный? Заболел, что ли? Иди к нам, супчику похлебаешь. Чудо, а не супец.

    Отмахнувшись от него и так ничего, и не ответив, капитан прошёл мимо, отдавая какие-то последние распоряжения матросу, и дальше так же молча только и следил, как упакован принятым груз, проверяя размещение.

    Потом, взмахом руки попрощавшись с какой-то девицей, стоявшей на берегу и явно ожидавшей его отплытия, всё так же молча, не отвечая на оклики ни Сидора, ни Корнея, устроился возле рулевого весла и запыхтел своей трубкой, так и не произнеся за всё это время ни единого слова.

-         Что-то капитан наш с утра радикально измениться успел, - задумчиво промолвил Сидор, стоя рядом с Корнеем у борта лодьи и наблюдая за удаляющимся берегом. – Больно уж он молчаливым стал, - заметил он, искоса поглядев на безмолвного капитана. – Может, конечно, я и параноик, но лучше быть живым параноиком, чем мёртвым оптимистом.

-         Что? – посмотрел на капитана Корней. – Неожиданно поменялся? А давай ка мы его немного поспрашиваем, чегой-то он такой смурной? И поторопимся, - задумчиво глядя на уходящий за корму берег, добавил он.

-         Капитан, - обратился он к нему, подойдя к рулевому веслу, где капитан так и продолжал стоять, молча наблюдая за скрывающимся в вечерней дымке городом. – Говорят, что у всех речных капитанов есть детальные карты реки. Нам бы надо попасть в строго определённое место. Не могли бы вы нам показать свои карты? Я в своё время занимался картографированием, и мне было бы интересно сравнить то, что мы тогда делали с вашими набросками.

-         Почему не показать, - равнодушно откликнулся капитан. – Можно и показать. Перерисовывать не дам, а смотреть, смотрите.

    Ни слова больше не добавив, капитан молча обошёл стоявшего прямо перед ним Корнея и направился в свою каюту. Следовало бы сказать, что каюта капитана, была значительно меньше того помещения, что выделили больной княжне с Маней. Не говоря уж о каюте мужиков, хоть и набившихся в свою каморку, как кильки в бочку, но ещё достаточно вместительной, для того, чтобы они вчетвером не чувствовали себя в ней сильно стеснёнными. Здесь вообще непонятно, как можно было разместиться. Однако, капитан, ловко прогнувшись, скользнул в угол этой конуры и вытащил откуда-то из закутка, из-под узенькой кроватки, на которой, непонятно, как вообще человек мог улечься, рулон свёрнутого пергамента.

-         Вот, смотрите, - развернул капитан карту. – Это город, - ткнул он куда-то в середину развёрнутого листа. – Здесь…., - замер он, боясь пошевелиться.

-         Здесь острый нож, и злые путники, недовольные тем, что к ним проявляют повышенное внимание, - тихо продолжил за него Корней, чуть ли не воткнув свой острый кинжал в горло капитана.

-         Я не мог отказаться, - как-то обречённо проговорил капитан, даже и не подумав что-либо отрицать. – Они знают мою семью, и если бы я отказался, их бы убили.

-         Где и когда? - не вдаваясь в дебри психоанализа, тихо спросил капитана Сидор, наклонясь вплотную к лицу капитана.

-         Сегодня, - на секунду замялся капитан, - то есть завтра на рассвете. В одной из известных мне проток, ниже по течению, - как-то обречённо выдавил он из себя.

-         Сейчас выйдешь и спокойно займёшься своими делами, - тихо проговорил Корней, убирая кинжал обратно в складки одежды. – Команда в деле?

-         Нет, - тихо прошептал, отчаянно мотая головой, капитан. – Никто! Ни сном, ни духом! Они специально предупредили, чтобы никому ничего не говорил. Иначе, говорили, всех перебьют. А так только вами займутся. Свяжут и увезут. Никто, ничего и не заметит. Они уверяли, что всё сделают тихо. Даже лошадей обещали забрать.

-         Ясно, - Корней медленно свернул карту обратно. – Спрячь, - резко сунул он её капитану. – Как я и сказал, отправляйся обратно на своё место. И никуда больше, до завтра, не суйся. Лучше будет, если и никого из экипажа, рядом тоже не будет. Понял? – мрачно посмотрел он в глаза капитана. – Они там, а мы здесь. Так, чтобы я от тебя никаких подарков не получал. Всё понял, - Корней ещё раз глянул капитану в глаза. Тебя на рассвете на палубе быть не должно.

-         Сколько их будет, знаешь?

-         Откуда, - обречённо откликнулся капитан. – Те, кто это знает, долго не живут.

-         Иди, - подтолкнул его Корней кулаком в бок. – И делай вид, что ничего не случилось. И учти, что они далеко, а мы рядом.