Бледные, смертельно испуганные матросы, толпились теперь на корме, обречённо ожидая своей участи.

    По их виду было видно, что они полностью смирились со своей судьбой и даже не пытались что-либо изменить, полностью положившись на то, что решат их пассажиры, на которых они теперь смотрели с чувством мистического ужаса.

-         Ну что, канальи? - Корней мрачно оглядел столпившихся на корме и жавшихся друг к другу матросов. – Что мы с вами делать то будем?

-         За разбой и пиратство, вас всех положено повесить, включая вашего капитана. Понятно? – неожиданно громко и яростно рявкнул он.

-         Но я добрый, - довольно оскалился он, хлопнув ладонью по висящей у него на боку сабле, и, с удовольствием посмотрев на то, как матросы в ужасе шарахнулись от него к краю кормы.

-         Только вот, пока, - добавил он, мрачно окинув взглядом толпу матросов. – Пока, я вам жизнь ставлю. До тех пор, пока, вы мне нужны, - довольно осклабился он.

-         Ну, а раз вы, мне. Пока, - выделил он последних два слова, - пока, вы, мне, нужны, вы будете жить, - тщательно выговаривая каждое слово, проговорил он.

-         Доедем до места, - можете гулять куда хотите, а сейчас будете делать всё, что вам прикажут. Любой из нас, - неожиданно заорал он. – Всё, что прикажут. Понятно?

    И дождавшись несмелой, невнятной реакции насмерть перепуганных матросов, добавил:

-         И не дай вам Бог, - обвёл он всех внимательным взглядом, задержав его дольше всего на хмуро смотрящем в палубу капитане. – Не дай вам Бог, ещё раз замыслить против нас что-либо недоброе.

-         Участь таких, вы только что сами видели, - усмехнулся он, кивнув в сторону борта и до блеска отдраенных досок.

-         Всем, всё ясно? – ещё раз обвёл он тяжёлым взглядом толпу матросов, и опять задержал взгляд на так и не поднявшем голову, капитане. – Ну а раз ясно, - криво усмехнулся он, презрительно посмотрев на отчаянно закивавших головами матросов. – Брысь отсюда! – рявкнул он, с удовольствием наблюдая, как толпа матросов, едва переведя дух, мгновенно брызнула в разные стороны, старательно обходя его по широкой дуге, страшась, лишний раз приблизиться.

    Только капитан, так и не подняв головы, пару минут постоял, мрачно глядя в палубу и чуть заметно покачиваясь с ноги на ногу, и, не обращая на Корнея ни малейшего внимания, прошёл к себе в каюту, чудом не толкнув Корнея своим плечом.

    Корней, никак не прореагировав на подобное, проводил его задумчивым взглядом и, ни слова не говоря, но, что-то явно себе, отметив, прошёл обратно к ребятам, стоявшим на носу, и молча наблюдавшим за тем, как он разбирался с матросами.

-         Однако, - тихо заметил Димон, - Бандитам то место хорошо известно. И они, в таком густом тумане, мимо не промахнулись. А это значит, - задумчиво кинул он взгляд на Сидора, переглянувшегося с Корнеем, - что, похоже не в первый раз они это проворачивают. А значит, и капитан в постоянной доле.

-         Смотрим за капитаном, - кивнул головой Корней. – Не нравится он мне. Ведёт себя как-то нагло. Не адекватно для своего положения, - и ничего больше не добавив, отправился отдыхать в каюту, бросив напоследок взгляд на молчаливую Маню, глядящую на него широко раскрытыми глазами.

    На всём дальнейшем пути, у них с матросами, не было ни малейших проблем. Команда, раз и навсегда устрашённая, бегом бросалась выполнять все их прихоти по первому же слову, не интересуясь ничем, и не задавая никаких вопросов. Поэтому весь оставшийся путь они могли хотя бы спокойно отоспаться, не опасаясь, что зашуганные матросы прирежут их во сне.