1. Romans, gaudeamus! – Римляне, возрадуемся! (лат.)
2. Гастор – haustor – пьющий (лат.)
3. Абдомен – abdomen – живот, брюхо (лат.)
4. Леталис – letalis – смертельный (лат.)
5. Лига – 2 километра (здесь), римская мера длины.
6. Дебилис – debilis – слабый (лат.)
7. Гелат – gelatus – замерзший, застывший (лат.)
8. Девиатор – deviator – отклоняющийся (лат.)

Romans, gaudeamus! *

Часть I
Пролог

Гастор* вдруг вздрогнул и открыл глаза. Мутным взором он обвел маленькую комнатушку, посреди которой валялся в большой луже чего-то зеленого и отвратительно пахнущего.

- Мама, где я?..- простонав, Гастор поднял к небу затуманенный взгляд. Однако к его великому удивлению на месте неба были темные закопченные балки низкого потолка.
Пробормотав что-то несуразное, Гастор смахнул упавшую на его нос переливающуюся всеми цветами радуги в просачивающемся сквозь маленькое окошко зеленоватую каплю и попытался подняться на ноги. Оглядевшись кругом, он потянулся к грубому стулу, но поскользнулся и рухнул опухшим лицом прямо в зеленую жижу.

Кроя на чем свет стоит «паршивый стул, специально отползший в сторону…», Гастор предпринял вторую попытку…

В итоге, на четвертый раз, ему все-таки удалось кое-как встать и, покачиваясь из стороны в сторону, как тонкий тростник на свежем ветру, Гастор тупо уставился на невесть откуда взявшиеся в стене прямо (или нет?) напротив него две абсолютно одинаковых двери.

- Один-два, правая-левая… - бормоча, Гастор попеременно тыкал пальцем то в одну, то в другую дверь. – Какая куда ведет? – он почесал плешивый затылок и, решив, что проблема такого масштаба не для его разлагающегося мозга, шагнул к той, что была ближе и… с размаху ткнулся носом в не особенно гостеприимную стену…
- Неправильно…- пощупав нос и убедившись в его наличии на прежнем месте, Гастор, перебирая руками, продвинулся на метр вправо и вдруг понял, что падает. Дверь неожиданно распахнулась, попутно огрев по усталому лицу проходившего мимо по узкому коридору человека, и Гастор вывалился из комнаты, растянувшись на полу, рядом с жертвой двери.
- З-з-звинит-те йо!- приподнявшись на четвереньки, он выдавил на своем лице некое подобие виноватой улыбки, - она неч-чно!..
Человек, оказавшийся офицером римской армии, ошарашено воззрился на пьяницу с фиолетовым распухшим лицом, так же как и он облаченного в доспехи (правда, много помятее и в чем-то отвратительно зеленом…) и вырубился.
- Не з-звин-нил!..- Гастор пожал могучими плечами и, держась за стенку, с величайшим трудом снова принял более-менее вертикальное положение.

Теперь перед ним стояла (хотя он бы предпочел ее лежащей) новая дилемма: идти направо или налево?.. Чуть подумав, Гастор пришел к мнению, что направо он всегда успеет, а вот налево сходить шанс может еще нескоро представиться, - ненароком наступив на бессознательное лицо не менее бессознательного офицера, распластавшегося на совсем уж бессознательном полу, он произнес что-то извинительное, снова обрызгав беднягу слюной, и двинулся в выбранном направлении, стараясь держаться стены и опасаясь, как бы она вдруг не свернула в сторону, бессовестно оставив его на распутье.

Кое-как добравшись до лестницы, Гастор скатился по ступенькам в главный зал и его сопливый нос оказался прямиком в тарелке его же непосредственного начальника.

- Солдат! – центурион, как ошпаренный, вскочил с места, схватившись за короткий меч.
Многолетняя выучка, которую не смогли заглушить даже тонны спиртного и конопли, и тут дала о себе знать – Гастор резко взвился вверх, вытянувшись в струнку и уставился на офицера пустыми, но абсолютно трезвыми глазами.
- Что ты себе позволяешь, солдат?!.- продолжал распыляться центурион, все еще сжимая рукоять оружия.
Прошу прощения, сэр! Виноват, сэр! Вы козел, сэр!.. То есть я хотел сказать… - я козел, сэр!..- гаркнул Гастор, дыхнув перегаром.

То, что он сам поправился, помогло избежать кровопролития, багровый цвет упитанного лица центуриона постепенно начал сменяться обычным желтым.
- Ладно, солдат, - офицер сменил гнев на милость, кивнув, - я вижу, что ты и в самом деле самый козлиный козел Великой Римской Империи, управляемой нашим любимым фюрером… Тьфу ты! Императором, - он осторожно покосился на пару сотрапезников, следивших за развитием событий снизу вверх, по-прежнему восседая за заляпанным столом, и продолжил:
А потому - вот тебе соответствующее задание… НЕСИ ВЫПИТЬ, КОЗЕЛ!!!

Брезгливо помахав рукой перед носом (не офицерским – до него Гастору не было дела, но своим) – у центуриона несло изо рта чесноком и полупереваренной ножкой семимесячного поросенка, сосавшего третий снизу сосок матки и убитого точным попаданием окованной железом сандалии римского легионера по вьющемуся хвостику, - он отдал честь, стукнув себя кулаком в громыхнувшую доспехом грудь и чуть не зарядив второй рукой, выброшенной вперед и вверх в классическом римском жесте, в глаз начальнику, и стремглав бросился на кухню.

Схватив там первую попавшуюся емкость с чем-то булькающим, Гастор выскочил в главный зал. Пробегая мимо уличной двери, в проеме которой маячила массивная фигура, он наткнулся как раз на эту самую фигуру, оказавшуюся… впрочем, о ее принадлежности Гастор узнал позднее. Вино радостно булькнуло и опорожнило собой кувшин, растекшись красными струйками по сверкающим доспехам, а сам носильщик не удержался на ногах и рухнул на пол.
Внезапно, почти так же неожиданно, как и все последние происшествия этого утра, Гастор осознал, что чьи-то сильные руки, схватив его за плечи, тянут это несчастное помятое тело вверх…

Открыв глаза и тряхнув гудящей головой, (он угодил ею прямо в металлический нагрудник), Гастор увидел себя висящим над полом на руках пары рослых легионеров перед массивным человеком в доспехах и с подозрительно добродушным выражением круглого лица.
Икнув, Гастор тупо улыбнулся.

Его новая жертва зацепила толстым пальцем самую крупную каплю из тех, что украшали сверкающий нагрудник, и положила ее на язык.

- Хорошее вино, - когортион одобрительно кивнул.
Гастор же, по-прежнему болтающийся где-то между небом и землей, вынужден был сделать глотательное движение, чтобы снять спазм, подкативший к горлу при упоминании вина…
- Поставьте его.
Легионеры послушно опустили своего непутевого товарища обратно на пол.
- Ты нам подходишь, солдат! – офицер как-то панибратски похлопал Гастора по плечу.
- Для чего? – осторожно уточнил тот.
- Понимаешь… нам как раз нужен доброволец для внедрения в стан врага…
- И вы выбрали меня?
- Не мы – Судьба! Если бы ты не налетел на меня, не пролил вино и если б оно не пришлось мне по душе, может, добровольцем был бы кто-то другой… Но учти! Задание опасное и, возможно, ты даже падешь смертью храбрых, защищая интересы прабабушки нашего горячо любимого Императора!..
- А у меня есть выбор?..
- Нет!